Урсула Ле Гуин - Ящерка [Стрекоза]

— Мастер Привратник, ты ввел женщину в Великий Дом. Ты считаешь, ей можно учиться?

— Если бы так, вам пришлось бы решать — одобрить или не одобрить мой выбор.

— А это так? — чуть-чуть улыбнулся маг в красной тунике.

— Мастер Руки, — ответил Привратник. — Она попросила впустить ее для учебы, и я не вижу причин для отказа.

— Тут хватает причин, — сказал Мастер Зова.

Мужчина с низким и чистым голосом произнес:

— Не нам судить, но есть Правило Рока, мы клялись не нарушать его.

— Сомневаюсь, чтобы Привратник стал нарушать закон, — сказал некто, кого Ириан не заметила, пока он не подал голос, хотя голос принадлежал высокому человеку, чьи волосы были седы, а лицо покрывали морщины.

— Я — Курремкармеррук, — сообщил он Ириан. — Я — Мастер Имен, а посему свободен от их власти, включая и свое собственное. Кто дал тебе имя, Ириан?

— Ведьма Роза из нашей деревни, мой господин, — ответила девушка, выпрямляясь, как струнка. Голос ее прозвучал сипло и резко.

— У нее что-то с именем? — спросил Мастер Привратник. Курремкармеррук покачал головой.

— Нет. Но…

Мастер Зова, который все время стоял к ним спиной, глядя в холодный очаг, повернулся:

— Нас не должны волновать имена, которыми награждают друг друга ведьмы. — Если эта женщина интересна тебе, Привратник, выйди за наши стены, за ту дверь, которую ты дал обет охранять. Здесь ей не место и никогда ей здесь места не будет. Она принесет лишь разлад и смятение. Мы и далее будем слабеть. Больше я ничего не скажу, а в ее присутствии — тем более. Единственный ответ на сознательное совершение ошибки — это молчание.

— Молчания не достаточно, мой господин, — сказал тот, кто раньше молчал. По мнению Ириан он выглядел странно, кожа его была бледно-розовой, волосы — блеклыми, а узкие глаза — цвета льда. Речь его так же была необычна, не правильна и не так быстра.

— Молчание есть ответ на все, — сказал он. — И ни на что.

Мастер Зова поднял холеное смуглое лицо и посмотрел на бледного мага, но ничего не сказал. Без звука, без жеста он отвернулся опять и вышел вон. Ириан отодвинулась, когда он прошел мимо. Он был похож на могилу, что еще не зарыта, могилу, выкопанную зимой, холодную, мокрую, темную. Дыхание замерзло в груди Ириан. Когда же она очнулась, то поняла, что маг с бледным лицом и Мастер Перемен не спускают с нее глаз.

Маг с голосом, подобным колоколу, тоже смотрел на нее, а потом обратился к ней сурово, но без злобы:

— Как я понимаю, человек, который привел тебя к нам, мыслил причинить вред. Но ты — нет. И все же, ты вредишь самим присутствием здесь, Ириан. Все, что не на своем месте, только вредит. Нота, пропетая не во время, как бы чисто не была спета, разрушит мелодию в целом. Женщин учат женщины. Ведьмы познают ремесло от других ведьм и колдунов, не от магов. Речь, которой мы учим здесь, не для женского языка. Юное сердце восстает против этих законов, называет их спорными и несправедливыми. Но эти законы истинны, они основаны не на том, чего нам хочется. Справедливы они или нет, глупы они или мудры, но мы обязаны их выполнять, или же наши жизни будут потрачены понапрасну.

Мастер Перемен и еще один маг, тощий, с худым лицом, в знак согласия одновременно кивнули. Мастер Руки сказал:

— Прости нас, Ириан. Слоник — мой ученик. Если я и учил его плохо, то еще хуже то, что я отослал его прочь. Я думал: он пустышка, безвреден. Но он солгал тебе и обманул тебя. Не чувствуй стыда. Вина на Слонике, не на тебе. — Я не стыжусь, — сказала Ириан.

Она обвела взглядом собравшихся магов. Ей показалось, что следует поблагодарить их за оказанную любезность, но слова на ум не приходили. Тогда Ириан натянуто кивнула присутствующим, повернулась и вышла.

Привратник догнал ее на перекрестье двух коридоров. Ириан не знала, куда идти.

— Сюда, — сказал ей Привратник и спустя какое-то время, — сюда.

И вскоре они оказались перед дверьми. Эти двери не были вырезаны из рога и кости. Простые дубовые двери, темные и тяжелые, железный запор истерся за долгие годы.

— Это черная дверь, — сказал маг, отпирая ее. — Врата Медры, так называют ее. Я стерегу обе двери.

Дневной свет ударил в лицо. Когда Ириан проморгалась, то увидала тропу, убегающую от двери сквозь сады и поля за садами; за полями виднелись большие деревья, а правее горбом поднимался сама Скала Рока. Но на тропинке стоял и как будто ждал их беловолосый мужчина с раскосыми узкими глазами.

— Рисующий Образ, — промолвил Привратник, вовсе не удивившись.

— Куда ты шлешь эту ж-шенщину? — спросил Мастер Образа, и странной была его речь.

— Никуда, — ответил Привратник. — Я выпускаю ее, как впустил, лишь по ее желанию.

— Ты пойдешь со мной? — спросил Мастер Образа у Ириан.

Ириан посмотрела на него, потом на Привратника и ничего не сказала.

— Я не ж-шиву в этом доме. Ни в каком доме, — сказал Рисующий Образ. — Я ж-шиву там. В Роще… Агх-х, — добавил он, вдруг повернувшись.

За его спиной, на тропе, стоял долговязый седоволосый Курремкармеррук, Мастер Имен. До того, как светлокожий маг произнес свое «агх-х», на тропе никого не было. Ириан в замешательстве переводила взгляд с одного на другого.

— Это только мое виденье, представитель, посланник, — сообщил ей старый маг. — Я вообще живу не здесь. Далеко-далеко, — он указал на север. — Можешь пойти туда, когда закончишь разговоры с Мастером Образа. Мне хотелось бы больше узнать о твоем имени.

Он кивнул двум другим магам, и вот посланник исчез. Там, где он стоял, с натужным гудением пролетел шмель.

Ириан уставилась в землю. Прошло много времени, прежде чем она откашлялась, не поднимая взгляд:

— Это верно, что, находясь здесь, я наношу вред?

— Я не знаю, — ответил Привратник.

— В Роще не будет никакого вреда, — сказал Рисующий Образ. — Пойдем. Там есть старый дом, хижина. Старая, грязная. Тебе ведь нет разницы, так? Останься там ненамного. Ты увидишь.

Он направился вдаль по тропинке между петрушкой и горохом. Ириан покосилась на Привратника. Тот улыбался. И тогда она пошла по тропинке следом за человеком с блеклыми волосами.

Они прошли около полумили. Освещенный западным солнцем утес поднялся справа от них. Позади по склону холма расползлось здание Школы, серое, с многими крышами. А перед ними высилась роща. Ириан увидела дуб и ракиту, орех. И ясень, и высокие вечнозеленые кедры. Из простреленного солнечным светом сумрака между деревьями выбегал веселый ручей, берега его были зелены от травы, только кое-где затоптаны до бурой земли там, где на водопой подходили овцы и крупный скот. Им пришлось пересечь пастбище, где пятьдесят, а может шестьдесят овец щипали короткую свежую травку, а теперь подбирались поближе к воде.